для SE. Полез опять в коробку, там ещё штук пять таких же, но USB. Ну и что-то мимо мусорного ведра проходил, выкинул. Через день или два звонок: "Можно не всю коробку забрать, а покопаться в ней, вдруг нужное мне будет? "Я обычно говорю, чтобы целиком забирали, а тут что-то почему-то цепануло, говорю, давай, только с тебя тогда пиво и можешь хоть все коробки с барахлом смотреть, может найдёшь чего нужно. Там слегка замялись с той стороны, сколько говорит, пива? А суббота, утро, говорю, что по бутылке за каждую осмотренную коробку, но забирать только то, что действительно нужно.

Через полчаса стучится мужик, слегка помятый, с ходу вручает бутылку пива, пакет ставит рядом с коробками, которые я подготовил. И такой: "А вот хрен у тебя будет то, что мне действительно нужно, просто пивка на халяву выпьешь". Но начинает копаться в коробке, а я на диван сел, пиво открыл, смотрю на всё это дело. Он копаться копается, тут хоп, завис, на меня посмотрел и такой: "А можно забрать? "А в руках у него DX2.

"Можно, если нужно"

Он его аккуратно так в какой-то конверт кинул и во внутренний карман. Вторую коробку к себе пододвинул, из пакета бутылку пива достал, протягивает мне. А я не допил ещё первую.

Говорю: Ты сам-то будешь пить? Или на машине?

Он: Да я пешком... Да и одну уже... Ну... Начал с утра...

Я: Ну, давай тогда, заодно посмотрим, что из барахла моего пригодится.

Он так как-то даже радостно бутылку открыл, видно не очень ему первая помогла. Коробке к десятой мы уже весьма так... Ну... И накатили, и разговорились, Вася зовут, ремонтом телефонов занимался, ну и железки старые коллекционирует, но не просто, а чтобы в рабочем состоянии и заводились, работали. А у меня прям чуть не склад тогда такого был. Там и ST-225, и SIMM, и MFM карты, и вот прям списано было недавно в рабочем состоянии. Крч, коробку ему под хлам выделили, под пиво вдвоём уже копаемся, я ему:

"О, Trident под ISA, нужно? "

Он: "А что, можно? А тебе не надо? "

Я: "Давай, забирай, оно хоть у тебя поработает, у меня просто пылью порастёт! "

И тут пиво закончилось. Он спрашивает меня: "Что, ещё по пиву, где тут у тебя магаз? Я щас сбегаю! "А у меня район тогда довольно криминогенный был, там в субботу даже днём могли не местному просто так навалять, особенно если пьяный: "Одного не пущщу, ты сам себе пиво возьмёшь, а я себе сам возьму, какое пить люблю! "

Ну и пошли вместе. Пока шли до магаза, в голове что-то щёлкнуло:

"Ты вообще что искал такого? Ну, что с утра, с бодуна, попёрся? "

"Да кабель дурной, я для коллекции телефон восстанавливаю. Что-то с утра дёрнуло на барахолку залезть, смотрю объявление твоё, на фото эриксоновские кабеля, но юсбишные, дай думаю позвоню"

Я: "Стоп. Эриксоновские? "

Вася: "Ага... Тут дело такое, телефон старый, он только через компорт шьётся. У меня был такой давно, я всё про него знаю. Только кабеля не осталось, а так прям для коллекции, ностальгия какая-то, нужно, чтобы работал"

А я пакет с мусором только с утра вынес на помойку. И да, вы угадали. Я полез его доставать. Из контейнера. Даже чуть не побежал, почему-то испугался, что коммунальщики у нас хорошо работают. А Вася рядом стоит и причитает: "Да чтоб тебя! Ты что, бутылки ищешь, чтобы сдать?! Не принимают уже! Идём, бл, я куплю тебе пива! "И тут я чуть ли не с победным криком достаю его кабель. Из мусорки.

Вася смотрит на него... Молчит... Долго так, секунд десять.

И говорит: "Это коньяк"

Я: "Это кабель"

Он: "Нет, теперь мы будем пить не пиво, а коньяк. А это да. Кабель. Как мне нужен"

Домой он поехал изрядно нетрезвый, на такси, с коробкой всякого старого компьютерного барахла и кабелем в руках.

государств, так любимых нашими чиновниками) Не, не поеду, дел дофига.

— Губернатор едет? Надо, чтобы наш холдинг был представлен? — закрывает трубку рукой. Мне: — Поедешь?

Я: — Поеду!

Он, в трубку: — Нет, никак не могу. Мой юрист поедет, лады?

Так я попал в компанию с "лучшими людьми города и области": депутаты, банкиры, генеральные, президенты и вице.. Причем меня в группе, естественно, никто не знает, и косится с любопытством — кто это еще в компании "небожителей"?

Амбула.

Вот мы и в ***бурге. Встречающая сторона расстаралась на славу: лучший отель, великолепная программа, в которую входит общение с зарубежными коллегами, клуб, так сказать, по интересам: банкиров везут к банкирам, депутатов — к депутатам, предпринимателей — к предпринимателям по профилю деятельности, ну и так далее.

Стоим мы утром возле отеля, ждем транспорт. Подъезжают чистенькие аккуратные микроавтобусы, куда грузится народ "по специализации".

И тут на площади появляется "стретч-стретч лимо" — огромный длиннющий лимузин, сверкающий черным лаком. Метров 10 в длину, не меньше.

Лимузин с третьей попытки (ну оочень длинный) разворачивается на улице и подъезжает к гостинице.

Погрузка в микроавтобусы останавливается, народ начинает переглядываться, все пытаются понять, ЗА КЕМ? За кем прислали лимузин, если депутатов, банкиров, президентов и генеральных директоров грузят по микроавтобусам?

Из лимузина выходит шофер в приличном черном костюме, белоснежной рубашке с черным галстуком и непременной фуражке и направляется к нам.

Ожидание достигает апогея. Слышно как падают капли дождя на асфальт.

— А кто здесь... юрист? — спрашивает шофер.

Я бросаю окурок в урну и в полной тишине иду к машине. Шофер открывает для меня заднюю дверь.

Немая сцена.

Занавес.

Ларчик открывался просто: всех было много, а юрист был один. Встречающая юридическая фирма прислала за коллегой лимузин — не на микроавтобусе же его везти, одного.

Респект!

ПыСы. Вечером вся делегация спешила со мной познакомиться.

цветной картон и с большим вдохновением всю ночь шила зелёные шортики под футболку и клеила салатовую шапочку из картона с чудесным хвостиком из проволоки, обтянутой зелёной тканью.

На утренник шёл папа, что не внушало особого доверия, поэтому инструкция, как одеть ребёнка и как закрепить шапочку, читалась папе утром перед работой.

В разгар дежурства позвонила воспитательница и срывающимся голосом сообщила, что у них заболел исполнитель самой главной роли и завтра сын будет... колобком. На мой нервный вопрос — может ли колобок быть в костюме... огурца? — в трубке была многозначительная тишина.

Я позвонила мужу на работу и сообщила про форс-мажор. Абсолютно счастливым голосом (меня уже тогда это должно было насторожить) муж сказал, что нет никаких проблем. Он возьмёт с собой двух друзей хирургов, а три хирурга — это супер команда, которая справится с любой задачей! И они, то есть, хирурги — очень смекалистые мужики, поедут к нам домой и решат эту проблему (моя интуиция, видимо, была очень больна в тот момент!).

Забегавшись в роддоме, я в девять вечера позвонила домой. Трубку взял сын и сообщил, что они купили белую футболку, а сейчас папа клеит жёлтый картон, дядя Вова готовит кушать, а дядя Владик — смеётся.

Ещё через час сын сообщил, что он ложится спать, а дядя Владик вырезал из жёлтого картона круг и рисует на нём глазки, дядя Вова открывает банку солёных огурцов, а папа — икает от смеха.

В двенадцать вечера я позвонила опять. Муж сообщил, что дядя Вова и дядя Владик очень устали делать колобка и уже... спят. И есть нюансы.

Колобок, чисто случайно, был приклеен дядей Вовой суперклеем на белую футболку очень криво. Поэтому, когда дядя Владик отдирал сей шедевр, то футболка порвалась. Поэтому они его пришили медицинским шёлком на зелёную футболку огурца.

Но получилось красиво, что я даже не представляю себе как. А ещё... они сделали колобку тридцать зубов, и он теперь улыбается во весь рот, правда ещё на два зуба не хватило белого картона.

(Ну ничего страшного, — сказала я, — на фоне тридцати зубов это будет незаметно).

Так что я могу не нервничать, спокойно работать и у моего сына будет самый лучший костюм. А кто это там храпит? Так это дядя Владик, который так тщательно вырезал из картона зубы, что заснул прямо в кресле.

Меня до утра терзали смутные сомнения. И, сдав дежурство, я закатила истерику главврачу, чтобы меня отпустили, хоть на час, на утренник сына.

Я немного опоздала... Из актового зала доносился хохот с завываниями и всхлипываниями. Я приоткрыла дверь...

Возле новогодней ёлки пытался прыгать колобок. Огромное круглое жёлтое лунообразное лицо на груди сына было в диаметре от подбородка до колен. Глаза этого монстра смотрели в разные стороны. Три шёлковых длинных горизонтальных шва над глазами ассоциировались с морщинами на лбу глубоко умудрённого жизнью колобка.

Особо впечатляло отсутствие двух зубов в широко раскрытом рту. Потому что это были... два передних верхних зуба!

Это был очень пожилой, потасканный и видавший жизнь колобок, страдающий хроническим алкоголизмом и вернувшийся недавно из колонии строгого режима... Ну а весь этот скрупулезный труд трёх хирургов дополняла весёленькая салатовая картонная шапочка огурца, с проволочным хвостиком, обтянутым зелёной тканью.

В этот момент сынок начал декламировать стишок, который начинался словами: "Где вы ещё увидите, такого же, как я?... "

(было продолжение, что только в сказке и на новогоднем утреннике, но всем уже было не до этого. ..) — воспитательница со стоном присела на корточки, зал плакал....

регистрацию, – пусть еще хоть кто-нибудь улыбнется этой шутке.

Шутить он любил. Не то чтобы судьба располагала его к шуткам, скорее она сама шутила над ним по-черному. В юности, окончив пермский строительный техникум, он уехал по распределению в Узбекистан. Тогда же, что в Перми, что в Узбекистане была одна советская власть, только в Узбекистане теплее и яблок больше. Работал он там до пятидесяти лет – по служебной лестнице до главного инженера строительного треста поднялся. Женился, квартиру получил, когда дочь родилась, дачу какую-никакую построил, сад вырастил. Только тут советская власть вместе Советским Союзом кончилась. Неожиданно. И стал он в Узбекистане не нужен. Не нужен, до такой степени, что зарезать обещали, если не уедет. Так и уехали, оставив все нажитое. Хотя ехать-то, по большому счету и некуда было: ни друзей, ни родни в России не было. Года полтора мыкались беженцами. Пермь, Пенза, в конце концов, в Уфе работа подвернулась. Не главным инженером, конечно. Разнорабочим. Ну, и это ничего: во-первых, он за полгода из разнорабочего начальником участка стал, а, во-вторых, жилье все-таки – сначала прям на объекте, потом общежитие квартирного типа, потом дом собственный в поселке Москово построил: стройматериалами фирма помогла, а строил-то сам, конечно. Так и жил, и шутил, естественно, постоянно, характер такой – ничем не сломаешь.

Внуки с ним жили. Он, тогда, чтобы настроение жене поднять, внуку-первокласснику старую байку рассказал, как служил в годы гражданской войны на секретной подводной лодке. И как ходила та подводная лодка по подземным рекам Урала, помогая Чапаеву громить Колчака и Корнилова, тоже рассказал. Посмеялись. Он же не думал, что внук это в школе перескажет. Учительнице. А она к ним домой придет, правду о гражданской войне послушать.

Эт ничего еще. Зимой решил семью свежей рыбкой побаловать, сел на свой УАЗ и поехал на речку Белую с притоками и старицами рыбаков искать. Купил два ведра разной рыбы. Только, когда обратно возвращался, колесо пробил, аккурат напротив болотца одного, большого, но мелкого, сантиметров сорок воды – зимой насквозь промерзает. Кузов открыл, запаску достал – меняет. Тут его другие рыбаки нашли, они, неместные, место искали, где клюет лучше. Остановились рядом, рыбу в кузове увидели, и спрашивают, где наловил, мол. Он и показал на то болотце. Рыбачки по льду метров на сорок от дороги отошли, разложились, и бурить начали. А он колесо еще быстрее менять начал.

— Слышь, мужик, — говорят ему рыбаки, — ты точно здесь ловил? А то мы уже до земли добурились, а воды нет еще.

— Неее, не здесь, вы еще метров на сто отойдите, — он им ответил, — а то вдруг догоните.

Последние слова он, правда, не очень громко сказал. Пробитое колесо только в кузов закинул и уехал. Не знаю, как те рыбаки, а все смеялись, когда он рассказывал.

А еще, два соседа, заядлых охотника, ему пять ночей участок сторожили с ружьями. Он им сказал, что на простые петли восемнадцать зайцев, за одну ночь, на том участке, "взял". И зайцев ведь показал, что интересно. Они же не знали, что он этих зайцев у других охотников "занял", на день всего, похвастаться. Соседи, конечно, обиделись, но сами и посмеялись потом, когда он для примирения два литра белой выставил. Ну, вот и милиция показалась, на Красной площади без регистрации долго не погуляешь: "Предъявите, — говорят, — Вашу регистрацию, гражданин". Он паспорт посмотреть отдал – очень ему интересно было, как они отреагируют. Соседи по купе в поезде очень уж смеялись, когда он им паспорт показывал. Там, в паспорте, так и написано: "зарегистрирован по адресу…". И штамп стоит: "Московский сельсовет". Поселок-то – "Москово" назывался.

Впрочем, поселок и сейчас так называется. Дома у него только теперь там нет. Он его продал. Продал, через шесть лет после поездки в Москву. За год до этого опухоль у него нашли. Почку вырезали. Не помогло только. Когда врачи сказали, что жить ему месяц осталось, он дом и продал. Квартиру дочери в Пензе купил. На своем характере прожил там не месяц – год еще. Я его за месяц до смерти видел. Он и тогда шутил, сам не смеялся только — больно было смеяться.

Постскриптум: Просьба есть. Когда в обсуждении ругаться будете, вы автора ругайте, а не того "о ком написано": не сумел, значит, автор донести чего хотел до читателей.

посредством выдирания незапланированных вредных травинок и окапывания кустиков.

Уезжая, они предупредили, дескать там скотина живет одна, иногда в гости приходит, вы уж его не обижайте. Покормите если чо. И на этой загадочной ноте отбыли на далекие Гавайи.

Я поначалу удивился столь странным отношениям с соседом. Если он скотина, то на кой мы должны его кормить? Хотя зная добрый нрав друзей, вполне мог допустить что они подкармливали кого-то там. Времена, знаете ли такие. Может он и скотина, а человек хороший?

В общем нам, что полить-прополоть, что полить-прополить-скотину покормить, один фиг. Надо, значит покормим. Может он там типа сторожа?

В первый же вечер пришел скотина. После звонка на далекие Гавайи с уточнениями и описанием объекта, мы удостоверились, что скотина, тот самый. Точнее правильно сказать – Скотина. Потому, что "Скотина", это было его имя.

Скотина пришел ровно в восемь, оглядел участок и присев в углу засвистел печальную песню. Песню обманутого и разочарованного в этой жизни существа. Именно после этого мы позвонили и уточнили что оно такое.

Скотиной оказался бурундук, который регулярно приходил к ним на участок и унылым посвистыванием требовал пожрать.

На вопрос, а кто же маленького бурундука назвал таким громким и мужественным именем, знакомые смущенно переглядывались и лепетали что-то, типа, он сам так представился.

Как бы то ни было, а Скотина каждый день приходил к ним и пытался высвестить еду. Прям как бродячий музыкант, поющий за пропитание.

Я до этого, конечно видел бурундуков в лесу, и мультики с их участием тоже. Но вот так, когда из леса выходит бурундук по имени Скотина, приходит к тебе и поет лично для тебя, тут я даже и историй таких не слышал. Может, как в том анекдоте, он получил указание, что "В виду того, что белочек на всех не хватает, теперь твоя очередь идти к людям"?

В первый вечер мы от щедрот своих навалили ему около крыльца гору семечек. Скотина, увидя кучу, резко подавился нотами и стал судорожно укладывать в рот семена подсолнечника, стараясь соблюдать минимальный коэффициент разрыхления во рту.

Как показал опыт, для него не существовало понятие "большая куча семечек". Любую кучу он телепортировал куда-то в течение максимум десяти минут. За очередной порцией он возвращался со впалыми, как у узника книги "Эффективная диета", щеками, но через минуту судорожной работы лапок, щеки его приобретали форму, которой позавидовала бы и Саманта

Фокс.

Скотина не боялся ничего и никого. Боялся он только одной вещи, кто семечки когда-нибудь закончатся и тогда пропадет смысл жизни. И поэтому

Скотина не позволял им долго залеживаться у крыльца.

… Что бы телефоны не мешали, мы их складывали кучкой на столе стоявшем на улице. Всегда рядом и слышно, если кто позвонит.

… Как обычно, вечером, проявляя чудеса пунктуальности, около крыльца появился Скотина. Брезгливо пошкрябов лапкой деревянный настил перед крыльцом он зачем-то понюхал свой палец и сосредоточенно глядя в даль уселся на задницу. Настроение у него в этот вечер было сугубо лирическим и пробежав глазами невидимые ноты, Скотина взял самую верхнюю и жалобно засвистел свою "Песнь голода".

В это время зазвонил телефон лежащий на улице. Я в это время сидел в доме, смотрел телек и позывные Скотины не слышал. Зато услышал телефон.

В это время супруга, которая слышала и Скотину и телефон, решила, что бурундук существо приоритетное, а на звонок и я могу ответить. С этими, в общем-то справедливыми мыслями она высыпала горку семечек перед

Скотиной. Наглый менестрель тут же заткнулся и захапал первый транш из кучи. Но в рот положить не успел. Только он открыл свое бездонное забрало как на крыльце показался я и не тратя времени на перебирания ногами по ступенькам, прямо с крыльца сиганул вниз. Подо мной еще плавно проплывали все пять ступенек, как я почувствовал, что воздух как-то стал гуще и предчувствие чего-то необычного охватило меня со страшной силой.

Скотину тоже охватило предчувствие необычного. Но только спустя пару секунд. За это время моя туша с грохотом приземлилась на доску, где на другом ее конце мохнатое дарование готовилось вкушать заслуженные лавры.

Эффект качелей был поразительным. Скотина, все так же с открытым ртом и с полными, как бабка на базаре, лапами семечек, напрочь игнорируя силу притяжения, стремительно взмыл ввысь строго вертикально и с грустным свистом скрылся в низкой облачности.

Я еще как-то мельком отметил, странное дело, бурундуки что-то разлетались нынче, к дождю должно быть.

… Земля торжественно встречала своего сына секунд через несколько. Где он был все это время и что видел, никто так и не узнал. Но судя по расширенным глазам и распушенному и без того не маленькому хвосту видел он много и страшное. Приземлившись на мягкую землю он как диверсант десантированный в тыл врага, беззвучным комком меха сквозанул под крыльцо и исчез.

А перед крыльцом осталась лежать непочатая кучка семечек, как бы символизируя, сколь недолговечно бывает искусство.

— Он больше не придет – мнение было единодушным. И никто бы не пришел после несанкционированного посещения стратосферы!

Стало почему-то грустно. Я присел около кучки семечек. Нет, он точно не придет. Автоматически я выцепил глазом крупную семечку на вершине кучки, захватил ее пальцами и громко хрустнул.

Из под крыльца раздался негодующий свист. Там, растопырив лапы, как борцы сумо перед схваткой, стоял покачиваясь Скотина и смотрел на меня злобными, черными глазками. Хрен тебе, а не мои семечки! — говорили его глаза. И еще многое чего я прочитал в них о себе.

И я до сих пор удивляюсь, откуда бурундуки знают такие слова?!